Наталья Щукина: «Больше не могу играть продавщиц»
Наталья Щукина... Ее многие знают и не знают одновременно. При упоминании ее имени и фамилии морщат лоб и задумываются: "Да, да, имя знакомое, но…" Зато когда начинаешь перечислять ее роли, слышишь: "А! Так это она! Да, знаю, конечно!"
Роли у Натальи Щукиной были небольшие, но такие колоритные! Вспомните хотя бы продавщицу с фингалом из фильма Георгия Данелии "Настя", или молоденькую, симпатичную путанку из "Интердевочки", рассказывающую милиционерам про папу-"африкановеда". А уж ее Динка из "Приходи на меня посмотреть" просто покорила всех искренностью и непосредственностью…
- Наташа, почему мы тебя так давно не видели на экране? Ты сейчас где-нибудь снимаешься?
- Нет, к сожалению, пришлось от всего отказаться.
- Почему?
- Так сложились обстоятельства. Просто предлагали сериалы, съемки летом, а у меня театр, гастроли…
- А серьезные предложения за последнее время были?
- Нет, давно не было, - признается Наталья Щукина. - В основном сериалы, что меня очень огорчает. Мне хотелось бы пока воздержаться от участия в них.
- Рискованный путь, Наташа. Сериалы сегодня дают очень хороший "толчок" артисту. Некоторые снимаются в кино, снимаются, но их никто толком не знает. Потом достаточно "засветиться" в популярном сериале - и сразу много предложений. В том числе и в серьезные картины.
- Была пара сериалов, от которых я отказалась… даже не отказалась, просто не сложилось. Потом очень жалела. Но как-то не получается у меня с сериалами. Может, это и неплохо. По крайней мере, в том, что идет по нашему ТВ, мне не хотелось бы себя видеть.
- Но и у нас есть качественные сериалы…
- Сейчас вы назовете "Бригаду"… Это теперь эталон качественного сериала. Да, фильм очень хорошо сделан, но я против самой темы. У меня растет ребенок. Вот она посмотрит и подумает, что так и надо жить…
- А вообще для тебя принципиально, кого играть? В тех фильмах, в которых ты снималась, образы не самые положительные - девушка легкого поведения…
- С этим я покончила. Не могу больше играть продавщиц, девушек каких-то, подружек подружек… Буквально вчера разговаривала по поводу очередного сериала. Мне объясняют: "Ну, вот, это подружка главной героини. Она такая легкомысленная…" Я сказала: "Нет". Мне уже много лет для того, чтобы играть девочек. Пусть это делает кто-то другой.
- Твоя первая картина "Дорогая Елена Сергеевна"?
- Нет. Первый серьезный фильм - "Фотография на память". Я там снялась в пятнадцать лет. Режиссер Рубен Мурадян. Советское детское кино. Про то, как мальчики-хулиганы бросили камень в электричку и разбили лицо девочке - эту девочку играла я. К пятнадцати годам я была уже большегрудая, но режиссер считал, что советская девочка не может быть с большой грудью. Поэтому как меня только не утягивали… В итоге получилась абсолютно непонятная фигура под этими совковыми сарафанчиками в цветочек. Грудь была распластана по пузу - и выглядело это ужасно...
- А как тебя в эту картину отобрали? По знакомству?
- Да нет. Просто я училась в "Театре на Красной Пресне" у Спесивцева. Пришла туда в 10 лет. Моя мама (как и многие мамы) пихала меня во всевозможные кружки и секции. В общем, мы с подружкой попали туда. С этого все и началось. Там я провела большую часть своей жизни, и, закончив школу, ни о чем другом и не мыслила, только об актерстве. Я и по сей день ничего другого делать не умею… Вот если сейчас запретят театр и кино, я не знаю, чем мне заниматься.
- Ну, чему-нибудь научишься…
- Да нет, вряд ли. Я лучше буду с доченькой.
- А поступала ты только в Щуку, или во все вузы сразу?
- Поступала во все, но в Щуку хотела больше всего. Была уверена, что поступлю, поэтому не волновалась ни капли. Но меня не взяли. Уж не знаю, почему. На следующий год я читала гораздо хуже, но меня, к удивлению, взяли. Парадокс. Целый год перед второй попыткой я страдала… хотя, правда, в кино снималась. Но, в основном, проводила время дома: пила кофе и курила.
- Это в восемнадцать-то лет?
- В семнадцать. (Наталья Щукина смеется).
- А в фильме каком снималась?
- У Рязанова в "Дорогая Елена Сергеевна".
- Как ты туда попала?
- Я училась в одном классе с Димой Марьяновым. Он к тому моменту снялся в фильме "Выше радуги", и популярность у него была невероятная. А в то время как раз начали искать героев в новую картину Эльдара Александровича. Он хотел, чтобы играли не профессиональные актеры, а настоящие подростки. Ассистент по актерам шла мимо "Театра на Красной Пресне", на стенде которого висели наши фотографии. Так как Марьянов тоже в студии занимался, она увидела его на фото. И решила прийти на спектакль. Потом привела Рязанова. Они посмотрели спектакль и отобрали несколько человек. Нас привели на "Мосфильм". Рязанов как раз озвучивал "Забытую мелодию для флейты". Мы сидим, ждем в кабинете. Заходят Рязанов, Купченко, Филатов и Неелова.
- Неелова?
- Да, она пришла познакомиться с нами. В общем, я думала, что потеряю сознание. Одного Рязанова я бы пережила, но когда такое количество звезд…
- Тебе понравилось у Рязанова сниматься?
- Мне было очень тяжело сниматься, но это оказалась хорошая школа. Зато потом уже легче работалось.
- А что за проблемы были?
- Я ужасно комплексовала. Мне все время казалось, что Рязанов мной недоволен. И жалеет о том, что меня взял. В фильме есть один кадр, о котором знаю только я. Я там прячусь за партнеров, потому что ужасно заплакана. Рязанов же человек вспыльчивый, может наговорить кучу обидных слов… Сейчас-то я привыкла, и не такое слышала. Но тогда… Хотелось провалиться сквозь землю.
- А к чему он придирался? Критиковал твою работу?
- Да нет, критиковал не конкретно меня, но я такой человек - все воспринимаю на свой счет. Даже сейчас, когда в театре идет "прогон" (генеральная репетиция. - О.Е.) спектакля и Марк Анатольевич говорит: "Надо нам как-то сгруппироваться. Есть у нас артисты, которые еще не совсем сгруппировались"… Я думаю, что он говорит только про меня. Мне об этом же рассказывала Олеся Железняк, моя подружка и его студентка. Когда они учились в институте, Захаров приходил, смотрел "прогоны". Потом садился и начинал "разбор". Все с трепетом ждали: мастер что-то скажет. А он говорил: "Вы знаете, так иногда артистка губы накрасит и думаешь: "Может, не надо ей этим заниматься?" Все девочки начинали рыдать, потому что принимали все сказанное на свой счет.
- В общем, умеет Марк Анатольевич группировать…
- Не то слово. Так, что у всех волосы дыбом встают.
- В "Ленком" ты сразу после училища попала?
- Туда я попала опять же благодаря Диме Марьянову.
- Марьянов - прямо твой "крестный отец".
- Да, почти что. Тем более, что он был еще и моим однокурсником. В общем, Дима репетировал в "Ленкоме" детский спектакль "Бременские музыканты". Процесс этот длился очень долго, выпустить спектакль никак не могли, поэтому началась сильная текучка кадров. И неожиданно перед премьерой у них ушла девочка…
- С роли принцессы?
- Нет, с роли кота. И Дима мне говорит: "Сходи, покажись". А я на четвертом курсе, мне кажется, что все театры сейчас падут к моим ногам, я начну везде сниматься… Я говорю: "Да ну-у, "Ленком". Дима: "Ну сходи, тебе что, сложно?" И я пошла. Меня взяли в этот спектакль. Через две недели приехала Воскресенская - хореограф. Спустила на меня всех собак (что-то ей не понравилось в костюме), я взбрыкнула: "Зачем мне это надо! Буду за такой спектакль еще и оплеухи получать!" Но меня уговорили остаться. И я уже играла премьеру две недели, как меня вызвал к себе Марк Анатольевич: "Я знаю, что вы много снимались, хотя нигде вас не видел. Но мне о вас много говорили. Поэтому приглашаю работать в нашем театре". На что я сказала: "Я подумаю".
- Марк Анатольевич не удивился, мягко говоря, такой наглости?
- Не знаю… Он сказал: "Ну подумайте". К тому времени уже шли репетиции "Женитьбы Фигаро". Опять же спектакль долго не могли выпустить, поэтому шли постоянные ротации в составе. Премьера состоялась в январе 1993 года. Марк Анатольевич взял на роль Сюзанны меня и свою студентку Марину Ильинскую. Но потом оставил одну меня, и сказал, что я буду выпускать спектакль. Через год я захотела стать мамой, и Марина подменила меня.
- Сколько лет ты уже играешь эту роль?
- Одиннадцать.
- Да, большой стаж… А из других театров тебе поступали предложения?
- На четвертом курсе наш педагог позвал меня в театр "Et cetera" к Калягину. Репертуар только создавался, готовили первый спектакль "Дядя Ваня", где я играла Соню. Я очень любила этот спектакль. Потому что вообще люблю драматургию Чехова.
- Ее все любят…
- Ну, не скажи. Мама моя не любит пьесы Чехова, хотя обожает его рассказы. А для меня лучше его драматургии ничего нет.
- Кстати, родители твои с театром как-нибудь связаны?
- Никак. Ни мама, ни папа. Меня растила мама, с папой они расстались. Она очень демократично относилась ко всем моим увлечениям: личным и неличным. Никогда меня ни в чем не ограничивала. И я за это ей очень благодарна. Хотя… может, и надо было бы где-то "додавить", потому что я очень бы хотела владеть каким-нибудь музыкальным инструментом. Сейчас изнуряю дочь: она просто воет. Я ей говорю: "Сашенька, я так жалею, что в свое время не научилась" - "Мам, ты жалеешь. А может быть, я жалеть не буду!"
- Скажи, Наташ, а тебе нравится смотреть на себя на экране?
- Не-е-ет. Я совершенно не могу воспринимать себя. Думаю, что все артисты играют замечательно, кроме меня. Мне постоянно кажется, что я переигрываю.
- Это обычная история. Многие актеры вообще свои фильмы не смотрят.
- Я тоже практически не видела своих фильмов. "Настю", например, "Интердевочку".
- Почему?
- Не специально, просто потому, что не получалось. Их много раз показывали по телевизору, но я как начинаю смотреть, так меня что-то обязательно отвлекает.
- А в "Интердевочку" тебя тоже Марьянов посоветовал?
- Да нет. (Смеется). Меня пригласила та же ассистентка по актерам, которая работала у Рязанова. Но с Тодоровским-старшим у меня как-то не сложилось. Я почему-то считала, что надо с ним спорить.
- По поводу чего были споры?
- Мне не нравился текст. Никак не могла его произнести. Но даже сейчас, когда смотрю этот фильм, думаю, что была права. Этот текст немного не из лексикона проституток. "Мой папа-африкановед…" В общем, я бесконечно с ним спорила. Когда съемки были закончены, Петр Ефимович мне сказал: "Все в тебе хорошо, но слишком тяжелый характер". Чего, в общем, я никогда за собой не замечала. Потом он меня позвал на "Анкор, еще анкор", но не сложилось. Потом позвал на "Ретро втроем", и когда я к нему в офис вошла, он мне сказал: "Никак не складывается у нас с тобой любовь, но может, на этот раз должно получиться". Но опять не получилось. Мне не перезвонили. Потом мы с Петром Ефимовичем пересеклись на премьере "Приходи на меня посмотреть". Я сидела с ним рядом - и он меня не узнал. Что ж, бывает… Но зато с Валерой Тодоровским у нас сложились замечательные отношения.
- Ты у него снималась в "Подмосковных вечерах"?
- Да, играла возлюбленную Машкова. Кстати, эту картину я тоже от начала до конца никогда не видела.
- У тебя мало ролей, но фамилии режиссеров, у которых ты снималась, впечатляют: Рязанов, Тодоровские, Данелия…
- Да, так, к счастью, повезло. Я специально ничего не делала. В то время была "всеядной": то есть соглашалась на все, что предлагали. Но тогда я была свободна от семьи и от театра, а сейчас у меня уже масса обязательств. Тем более, что театр я люблю больше, чем кино. Смотреть люблю больше кино, работать - в театре.
- Почему?
- Ну, не знаю. В кино ты снялся - и от тебя больше ничего не зависит, а театр - живой организм. Если ты сегодня чего-то не сыграл, сыграешь завтра.
- Ты у Рязанова снималась в трех картинах. Но зрители, в основном, с удовольствием вспоминают твою героиню из фильма "Небеса обетованные", особенно сцену с поеданием сгущенки.
- Да, знаменательная сцена… (Смеется). Мои главные опасения касались не внешнего вида, а того количества сгущенки, которое мне пришлось употребить за время съемки. В общей сложности я съела банки две. Потом, понимая, что организм такой экзекуции не перенесет, тут же отправила съеденную сгущенку туда, куда надо. Два пальца в рот, и свобода…
- Я знаю, что Рязанов снял еще более откровенную сцену с твоим участием…
- Эльдар Александрович хотел снять эротическую сцену с фотографом. Помнишь, когда моя героиня уходит с ним в комнату наверх, а он ее спрашивает: "Что, снять?" - "Не надо, я сама сниму". И набрасывается на него. А потом уже выходит растрепанная. То есть всем ясно, что там происходило. Эльдар Александрович же хотел сделать что-то наподобие "Маленькой Веры". Ничего не видно, но понятно, чем занимаются. В этот день я пришла на съемку, и гример заговорщицким тоном мне шепчет: "У Рязанова такая идея…". Я отозвала Эльдара Александровича и попросила этого не снимать. На что он мне сказал: "Наташ, ты же меня знаешь. Все будет прилично, ничего видно не будет". Но я стояла на своем: "Вы вроде как комедию снимете, а такая сцена будет смотреться в ней достаточно странно". В общем, я победила. К своему счастью.
- А в картину "Приходи на меня посмотреть" Янковский тебя без проб взял?
- Нет, конечно. Все было очень серьезно. Меня позвали на пробы, и я в честной борьбе победила. Хотя потом Олег Иванович мне сказал: "Я думал, что скорее всего это будешь ты. Ты много раз играла таких девушек". Вообще до приглашения на пробы я даже не знала, что Олег Иванович собрался ставить картину. Пока мне не позвонила его ассистентка и не сказала, что "есть такой режиссер Олег Янковский". Я очень удивилась, потому что обычно в театре все про всех знают: у кого какие проекты, кто где снимается, а уж тем более собирается снимать…
- Как работалось?
- Просто прекрасно. Собралась замечательная компания. Режиссеры (О. Янковский и М. Агранович. - О.Е.) создавали такую теплую атмосферу на площадке… Никто никогда не повысил голоса, даже в моменты, когда казалось, что все, сейчас взорвется бомба.
- А снимали где? В павильоне?
- Да, на студии Горького. Самое смешное получилось с уличными сценами, которые в фильме занимают всего несколько минут. Мы их ночи четыре снимали, потому что не было снега. Как назло, когда нужно было снимать, снег весь растаял, и наступило практически лето. Когда съемку закончили, естественно, начался обильный снегопад.
- Скажи, Наташа, у тебя друзья среди артистов есть?
- Конечно. Моя самая любимая подруга, моя девочка, моя заинька Олесечка Железняк. Мы познакомились в театре, и так сдружились, не разлей вода. И вообще, театр у нас очень дружный. Я всегда знаю, что на многих могу положиться. Вот недавно произошел случай, эпизод: я на репетиции перед спектаклем "Юнона и Авось" упала и ударилась.
- Сильно?
- Да-а-а, можно сказать, коленку на сцене оставила. Что вокруг меня устроили! Все окружили такой заботой! Мне было ужасно приятно. Пока меня несли наверх, уже звонила Олеся и кричала: "Что случилось?" Откуда-то появился Певцов, хотя и не занят в этом спектакле: "Я сейчас отвезу тебя в больницу. Ты посиди, я сбегаю поем, потом сразу же тебя отвезу. Мы всех врачей подымем". Я: "Да не надо, уже вроде все". - "Нет, нет, не спорь". На следующий день у меня не умолкал телефон, все звонили, интересовались здоровьем.
- Повезло тебе с коллегами. Скажи, а поклонники тебя не достают?
- Нет, нет. У меня в театре есть две поклонницы, девочки. Ужасно трогательные. Они приходят на каждый спектакль, дарят мне по букетику цветов, какие-то открыточки. Сначала одна дарит, потом другая. Это очень трогательно.
- Агрессивных влюбленных мужчин нет?
- Нет, и слава Богу.
- На улице тебя узнают?
- Бывает. Обычно спрашивают: "У вас очень знакомое лицо. Вы в Сочи не отдыхали?" Мне один приятель, артист, рассказал смешную историю. Подошел он, значит, к ларьку, попросил пачку "Пегаса". Продавщица говорит: "Не дам тебе сигарет, пока не скажешь, где я тебя видела". Он обрадовался: "Вот она, Слава!" Говорит: "Я артист". Она: "А, вспомнила! Ты ж у нас грузчиком на складе работал!" Меня узнают приблизительно так же. Очень часто ловлю на себе внимательные взгляды. Мужские по большей части. Потом подходят и спрашивают елейным голоском: "Девушка, а почему мы с вами так знакомы?" Я говорю: "Не знаю". Но они не верят. Думают, что я просто не хочу признаваться.
- Давай поговорим немного про личную жизнь. Ты замужем?
- Да, уже 12 лет. Муж - мой однокурсник, но по профессии не работает. Дочке уже десять лет.
- А дочка твоя как относится к тому, что мама актриса? Гордится?
- Ей совершенно все равно. Она все воспринимает как данность. У нее нет пиетета перед артистами. Даже когда она кого-нибудь из знакомых видит по телевизору, то спокойно реагирует. Она же может вставить кассету в видеомагнитофон и себя посмотреть. Недавно сходила в театр, посмотрела "Женитьбу Фигаро" и очень меня раскритиковала.
- Ей не понравилось?
- Она сказала: "Не знаю, мама, у нас в школе посложнее спектакли". Ей понравились все, кроме меня.
- Ты говорила, что у тебя очень хороший характер…
- У меня прекрасный характер. Я очень добрая, очень скромная. (Смеется). Думаю, что всем моим близким со мной легко, потому что я терпеливая, гиперответственная… Честно говоря, иногда хочется быть полегкомысленней.
- Ты же Дева по гороскопу? А Девы стеснительные.
- Я ужасно застенчивая. И от этого могу иногда нагрубить. Защитная реакция. Могу сказать такое…
- Но извиняешься потом?
- Да, всегда. Вообще я извиняюсь, когда надо и когда не надо. Даже когда передо мной виноваты. Мне наступают на ногу, я: "Извините, пожалуйста".
- Наташа, признайся напоследок, все-таки о какой роли ты мечтаешь?
- Да у меня нет такой мечты… Я уже давно перестала питать иллюзии на этот счет. Хотя… Конечно, хотелось бы сыграть какую-нибудь драматическую роль. Но если такой роли не случится - ничего страшного. Я вообще никогда ни о чем не сожалею. Никогда. Ведь все, что ни делается, - все к лучшему.
Ольга ЕГОРОВА
"Наше кино", №6 сентябрь-октябрь 2004
