Андрей Макаревич занялся книжками и графикой

Лидер группы «Машина времени» Андрей Макаревич готовит к выпуску новую книгу. А еще одна — переиздание его предыдущих прозаических работ — уже появилась на прилавках магазинов.

- Первая книга называется «Вся проза». В принципе, ничего нового в ней нет, просто три произведения - «Сам овца», «В начале был звук» и «Евино яблоко» - собраны в ней под одну обложку, - говорит Андрей Макаревич. - А также готовится к выходу книга, которая, скорее всего, выйдет очень ограниченным тиражом, но я жду ее выхода. Это стихи Михаила Генделева с моей графикой. Мы с Мишей очень дружили, и очень жалко, что он так рано от нас ушел. Я считаю, что он — великий и очень нереализованный поэт, в отличие, скажем, от Бродского. Я очень надеюсь, что, может быть, наличие моей графики в этой книге привлечет к его поэзии людей, которые о существовании этих стихов просто не подозревали. А эти стихи заслуживают того, чтобы стать известными.

Еще одной работой Андрея Макаревича как художника стала серия работ, сделанных в творческом союзе с израильтянином Александром Галицким:

- Саша Галицкий — восхитительный, очень странный, очень яркий, ни на кого не похожий израильский художник. У нас его мало знают. Советую зайти на Facebook, у него там страничка, и он там всегда вывешивает свои картинки, - говорит Андрей Макаревич. - Мы с ним давно дружим, и захотелось в четыре руки что-то сочинить. Получилось забавно, мы веселились от души. Очень трудно описывать словами то, что получилось, но... Это серия картин с текстами. Есть такое народное мексиканское изобразительное искусство, которое называется «retablos». Это обычно изображение какой-то бытовой ситуации со словесным описанием и с благодарением Господу в конце за то, что все хорошо кончилось. Такой довольно точный аналог русского лубка. Это все сделано с таким подкупающим натурализмом и простотой, например, «я полюбила Хуана, а потом я полюбила Педро, а потом пришел Хуан и хотел застрелить Педро и меня, а я помолилась Святой Деве Марии, и мы все трое остались живы. Благодарю тебя, Святая Дева Мария, и Господи, за это чудо». Вот типичный ретаблос.

- Когда мы стали рисовать, мы поняли, что у нас все равно получаются не люди, а коты в похожих ситуациях, поэтому пришлось это назвать «котаблос», и мы радовались как дети, - добавил Андрей Макаревич.