Анатолий Кузнецов: "Свою фамилию мне пришлось забыть"

В Иркутске, в КДЦ "Художественный", состоялась встреча зрителей с народным артистом России, лауреатом Государственной премии Анатолием Кузнецовым, легендарным "Федором Суховым" из знаменитого фильма Владимира Мотыля "Белое солнце пустыни".

Первое, что актер спросил у публики, когда стихли аплодисменты, было:

- Как я? Сохранился, а?

- Прекрасно! - откликнулись женщины.

И действительно: в свои 71 (!) Анатолий Кузнецов выглядит великолепно.

Конечно, он не обошел стороной "товарища Сухова": поделился воспоминаниями о том, как снимался фильм, ставший суперпопулярным. Рассказал о других своих работах. О дне сегодняшнем. По-актерски здорово поделился своими любимыми анекдотами. Ответил на вопросы. И спел: "Дремлют плакучие ивы...", "Степь да степь кругом..." и, конечно, "Ваше благородие...". Причем зал пел вместе с любимым артистом!

Сожалеть - занятие бесполезное

- Как вам сегодня живется, Анатолий Борисович?

- Неплохо. Когда я отвечаю "Хорошо", это вызывает удивление. Но что жаловаться без толку? Есть такие чувства, как зависть, обида, сожаление о чем-то... - это бесполезные занятия, я стараюсь их избегать.

- Где заняты сейчас?

- Закончил работу у Александра Митты (снявшего "Границу. Таежный роман"): играю в фильме "Раскаленная суббота" олигарха. Митта сделал большой фильм, когда он выйдет на телевидении, мне трудно сказать, поскольку не я хозяин, понятно. Я являюсь хозяином - продюсером картины "Райское яблочко", там у меня одна из главных ролей. Фильм сделан по сценарию известного кинодраматурга Эмиля Брагинского, в нем заняты очень хорошие актеры: Гундарева, Янковский, Никоненко, Моргунов...

- В кино вам больше предлагали роли положительных героев?

- Нет, разные. Были и отрицательные. Но больше, конечно, положительных. По тем временам. Понимаете, тогда резко делились амплуа: положительные герои и отрицательные. Сейчас времена изменились. Вы можете сказать, что значит "положительный герой" и что значит "отрицательный"?

- Правда, что вы отказались от участия в фильме "Премия"?

- Да. Воздержался. Потому что меня уже использовали в секретарях парткома. Потом понял, что напрасно отказался, ведь "Премия" имела успех. Эту роль сыграл Олег Янковский... У меня было несколько картин, где я воздерживался от участия, а потом понимал, что зря. Не без этого, к сожалению. Ну и что? Как я уже говорил, сожалеть - бесполезное занятие...

Как меня "совратили"...

- Правда, что вы собирались стать певцом?

- Было такое. Я учился (два года) в музыкальном училище имени Ипполитова-Иванова, на вокальном отделении. Но с этого пути меня совратили, и я сдался: держал экзамены в театральные институты - в школу-студию МХАТа и в училище при вахтанговском театре. Так получилось, что был принят и туда, и туда, но, посоветовавшись со своим старшим двоюродным братом - известным артистом кино Михаилом Кузнецовым, который сказал мне: "Я тоже учился в музыкальной студии (имени Станиславского), давай по традиции - оставайся во МХАТе!", я остановил свой выбор на школе-студии МХАТа.

- А позже запели? И сейчас поете?

- Раньше я не пел. Был период, когда чуть ли не все драматические артисты запели. Я как-то жестче к себе относился, ставил себя на место слушателей, зрителей, думал, скажут: "Ну вот, еще один запел!" Это меня сдерживало. А потом решил не думать об этом. Вообще скромность - пагубное качество для артиста. Надо проявляться. Решил попеть.

Театр, Иркутск - все было

- Как складывались ваши отношения с театром?

- Я еще студентом начал сниматься, и после окончания студии меня пригласили сразу на два фильма - "Гость с Кубани" и "За витриной универмага". И пошла складываться моя жизнь с кинематографом. Немного поработал в театре-студии киноактера. Три года был "свободным художником". И потом сразу же меня заняли в спектакле "Суровое поле" (по повести Калинина). Когда спектакль изжил себя, я только снимался.

Относительно недавно у меня начались антрепризы. Я играл со своими бывшими партнершами по кино Натальей Фатеевой и Валентиной Малявиной. У нас был спектакль "Сюрпризы семейного уик-энда", французская комедия положений. Мы ездили с ним, довольно успешно, по городам и весям. Я получил колоссальное удовольствие.

Плюс был спектакль "Светлые души" по Шукшину. Я приезжал с ним, кстати говоря, в Иркутск, на театральный фестиваль. Но это было достаточно давно, лет 12-15 назад. Помню нам тогда говорили с гордостью: "А у нас тут немецкий театр!" Все с ним носились. Мы по-хорошему рассердились и хорошо сыграли. К нам сразу изменилось отношение, и про немецкий театр забыли. (Смеется).

Сыграли и уехали. Города я практически не увидел. Так всегда. И сейчас лишь проехались по улицам. Увидел старинные здания, исторические, можно сказать. Выглядят они очень здорово, что приятно. Интересные!

А ездить приходилось очень много - не только по стране, по всему земному шару. Практиковались недели советского кино, проходили разные фестивали, были съемки с другими странами - с Болгарией, Югославией, Египтом...

- А творческие встречи!

- Да. В разных уголках страны, тогда ездили от бюро пропаганды советского киноискусства. И везде были, образно говоря, даже на краю земли, киноустановки, всегда можно было показать фильм. Но и сейчас я много (тьфу-тьфу!) езжу.

"Товарищ Сухов"

- Известно, что "Сухов" стал как бы второй фамилией или псевдонимом артиста Кузнецова, сыгравшего, кстати, в кино около 90 ролей! И каких!

- ... Все хорошо, но иногда бывает досадно, что все-таки свое настоящее имя, точнее - фамилию, я потерял. Где бы я не появлялся, иначе как "товарищ Сухов" меня не называют. Все - от мала до велика.

- К нам приезжает Анатолий Кузнецов.

В ответ на физиономии недоумение, некоторая напряженность. - Товарищ Сухов...

- А-а-а! Все ясно. Помню, мы как-то приехали к какому-то Дому культуры, у крыльца, как обычно, толпится молодежь, курит. Меня увидели, слышу, заспорили. И вдруг один говорит:

- Ребята, бросьте спорить, я вам точно говорю: это "белое солнце пустыни" пошло.

Иногда спрашивают:

- Скажите пожалуйста, у вас накопилось столько ролей, а все "товарищ Сухов" да "товарищ Сухов". Вам не обидно?

Отвечаю: бывает досадно. Но я не заставляю себя глубоко страдать. Я нашел для себя утешительные и убедительные кинематографические примеры. Борис Бабочкин - Чапаев. Кстати, о "Чапаеве". Однажды Евгения Моргунова спросили:

- А вы где играли?

- В "Чапаеве".

- А кого?

- Помните, там сидит белогвардейский генерал, к нему приходит крестьянин в полосатой рубахе и говорит: "У меня Митька, брат, помирает". Так я тот, кто помирает.

А кто такой Вячеслав Тихонов? Иначе как Штирлиц его и не воспринимают. Или Леонид Броневой. Мюллер, да? Этот феномен я не могу объяснить.

Часто спрашивают: "Расскажите самый курьезный случай во время съемок". И просят вспомнить именно "Белое солнце пустыни". Пожалуйста, говорю. Самый курьезный - что нас закрывали. Вы знаете об этом? В чем там дело было, я затрудняюсь сказать. Может быть, у Владимира Мотыля не складывались взаимоотношения с кинематографическим начальством. Помог случай. Раньше новые фильмы возили показывать большому начальству. И "Белое солнце..." повезли на дачу к Леониду Ильичу. Из ЦК попросили что-то типа боевика. В Госкино растерялись: "Даже и не знаем... Есть у нас новый фильм, мы его еще толком и не смотрели". Брежнев посмотрел, фильм ему понравился. На другой день раздался звонок министру кинематографии: "Хорошие фильмы делаешь". И сразу картина пошла по всем кинотеатрам. Потом ее продали за рубеж, в 130 стран. И я с этой картиной так много поездил по земному шару, даже в Африке побывал, и везде она шла очень хорошо. Это был счастливый лотерейный билет!

"Белое солнце..." дублировали актеры на французском, английском, испанском языках. Я сидел вместе со зрителями в Гвинее и слышал, как "говорю" с Гюльчатай на французском языке. А в Марокко мне сказали: "Картина, наверное, не пойдет. Король Хасан II обижен, у него гаремчик небольшой, всего две жены, а у тебя - девять..." Это была, конечно, шутка. Кстати, сначала картина называлась "Спасите гарем". И в сценарии были колоссальные изменения.

- А как вы попали в картину?

- С одним из сценаристов, Валентином Ежовым, мы жили в Москве в одном доме. Однажды он встречает меня во дворе и говорит: "Слушай, старик, мы с Рустамом Ибрагимбековым такой сценарий написали! Мне кажется, ты должен сыграть там главную роль. А вообще знаешь, там играть ничего не надо, а надо стрелять на полсекунды раньше противника, и все". Вот такая была поставлена задача. А уж когда собрались...

Иногда мне задают вопрос: "Скажите, а вы знали, чувствовали, что создаете шедевр?" Да никто ничего не знал! Просто был написал интересный сценарий, в который много привнесли в период работы. Такого, чтобы Мотыль собрал нас, актеров - Спартака Мишулина, Павла Луспекаева, Анатолия Кузнецова, раздал сценарий и сказал: "Ребята, учтите, мы делаем шедевр!" - такого не было. Мы просто с большим удовольствием и отдачей работали. У нас была не одна экспедиция. Картина снималась достаточно долго. В Туркмении, под Махачкалой, на берегу Каспийского моря...

"Белое солнце..." стало любимым фильмом наших замечательных космонавтов.

Однажды была встреча в Звездном городке, вел ее Георгий Береговой. Нас было трое - Валентин Ежов, Владимир Мотыль и я. Береговой спрашивает: "Вы свою картину хорошо помните?" Мы смело, безответственно так заявили: "Конечно!"

- Сейчас проверим. Для начала, товарищ Сухов, перечислите имена ваших жен.

Я бодро начал:

- Гюльчатай, Лейла, Зухра, Зульфия... Забыл. Жены не мои, - говорю. - Действительно, не мои - Абдуллы.

- Дальше. Сколько стоит Сухов?

Кстати, на одной из встреч со зрителями, когда я рассказывал эту историю, один мальчонка заорал на весь зал: "Рубль!" А другой: "Пол-литра!" Честное слово! А вот женщины говорят удивительные вещи: "Бесценный!"

- А ответ есть, - говорит Береговой.

В наших рядах возникла пауза. Никто из нас троих ответ не знал.

- Помните, вы лежите на песочке, идет разговор про Абдуллу, командир склонился и говорит: "Сухов, помоги, мы с тобой его враз прикончим. Ты один взвода, а то и роты стоишь..."

И еще был интересный вопрос: какую икру ел таможенник?

- Черную, - сказал я.

- Нет, - говорит Береговой.

- Как? Я же был на съемке, видел, как все готовили.

- Нет. Икра "проклятая"! Вы текста не помните. Таможенник говорит: "Опять икра? Да не могу я ее, проклятую, каждый день есть!"

- Ваша жизнь после Сухова, наверное, сильно изменилась?

- Да нет, как ни странно. Наоборот, вдруг какое-то затишье наступило, не знаю, чем это объяснить. Меня и до Сухова знали. Думали, что после него на меня будет манна небесная валиться... Такого не было. Во всяком случае, картина живет, здравствует, не теряет к себе интереса. И, мне кажется, что со временем она только крепнет.

Светлана МАЗУРОВА

"Восточно-Сибирская правда", 27.04.2002